Добро, проще, чем кажется.

Загорелые мужские руки лепешки на деревянный палет раскладывали. Летний ветерок разносил аромат выпечки и трепал русые волосы улыбчивого пекаря.

Вокруг фонтана сидели нарядно одетые люди. Мамочка с дочкой ели сливочное мороженое, дама в современной широкополой шляпе с сиреневый бантом разглядывала свой маникюр, стараясь не обращать внимания на сидящую напротив влюбленную парочку.

Мимо, с визгом пролетел велосипед. Экстремал сделал модный, но не совсем удавшийся трюк и испугал молодых людей.

Девушка, поправила сбившееся от резкого движения легкое платье и кокетливо улыбнулась своему спутнику.

Как будто насмешкой над идилией, стало появление сгорбленой фигуры старика.

Нет, от него не воняло в привычном смысле этого слова. От него исходил более страшный запах для присутствующих. Тонкий, кисловатый запах неопрятности, бедности и одиночества.

Девушка недовольно сморщила носик. Увидев реакцию красавицы, её спутник нахмурил брови. Дерзкий велосипедист, начал шепотом обсуждать с приятелями новую диверсию.

Все взгляды были устремлены, на пересекающего аллею сгорбленого деда одетого в лохмотья. Каждый выражал какое то острое недовольство.

С лица загорелого мужчины в белом пекарском колпаке сошла улыбка. Одной рукой он схватил самый румяный пирог с курицей и стремительно направился в сторону бродяги.

- Дед, постой! На, возьми это!

Дед резко отшатнулся, посмотрел на кривляющихся мальчишек. Они кривлялись: засовывали два пальца в рот и улюлюкали. Глаза старика заблестели. Он резко развернулся к мужчине и зло сказал:

- Не надо мне. Не для того я всю жизнь на заводе пахал, чтобы побираться. Я.пойду ничего.

Пекарь снял колпак, положил его в карман фартука и сказал:

- Погоди, отец. Я и сам, если честно, проголодался. Не побрезгуй, составь мне компанию?

Прищуренные голубые глаза старика потеплели. Даже лучиков в уголках стало, как будто даже больше.

- С хорошим человеком чего же не посидеть.

Они сидели за дубовым столом, прямо перед пекарней и ели пирог. Крошки падали на стол, а по рукам трапезничавших сочился сок. Рядом, стояли запотевшие стаканы с молоком.

Это было самое вкусное что ел старик. Он жевал и думал обо всем. Что добро не перевелось на земле. Что давно не прибирался на могилке любимой жены. И что дочь с зятем не правы конечно были, когда выгнали его из квартиры на улицу прошлой весной. Но бог им судья.

Он кушал, стараясь смаковать каждый кусочек. И никто, никто не догадался, что не ел дед почти три дня. Движухакетт сила слова.